Неточные совпадения
— Лютов — замечательный! Он — точно Аким Александрович Никитин, — знаешь,
директор цирка? — который насквозь
видит всех артистов, зверей и людей.
— Помилуй: это значит, гимназия не
увидит ни одной книги… Ты не знаешь
директора? — с жаром восстал Леонтий и сжал крепко каталог в руках. — Ему столько же дела до книг, сколько мне до духов и помады… Растаскают, разорвут — хуже Марка!
С июля месяца зрительная твоя трубка помогает мне тебя отыскивать, навожу ее на ваш департамент — и
вижу вице-директора в полной деятельности.
Много мы спорили; для меня оставалось неразрешенною загадкой, почему все внимания
директора и жены его отвергались Пушкиным: он никак не хотел
видеть его в настоящем свете, избегая всякого сближения с ним.
— Да вот вам, что значит школа-то, и не годитесь, и пронесут имя ваше яко зло, несмотря на то, что
директор нынче все настаивает, чтоб я почаще навертывался на ваши уроки. И будет это скоро, гораздо прежде, чем вы до моих лет доживете. В наше-то время отца моего учили, что от трудов праведных не наживешь палат каменных, и мне то же твердили, да и мой сын
видел, как я не мог отказываться от головки купеческого сахарцу; а нынче все это двинулось, пошло, и школа будет сменять школу. Так, Николай Степанович?
В этих присматриваньях идет время до шести часов. Скучное, тягучее время, но Люберцев бодро высиживает его, и не потому, что — кто знает? вдруг случится в нем надобность! — а просто потому, что он сознает себя одною из составных частей этой машины, функции которой совершаются сами собой. Затем нелишнее, конечно, чтобы и
директор видел, что он готов и ждет только мановения.
—
Директор недавно
видел меня и упоминал о моей записке, — рассказывает он, — говорил, что составлена недурно, но рассуждений много, теория преобладает…
Директор одобрил записку всецело, только тираду о страстях вычеркнул, найдя, что в деловой бумаге поэзии и вообще вымыслов допустить нельзя. Затем положил доклад в ящик, щелкнул замком и сказал, что когда наступит момент, тогда все, что хранится в ящике, само собой выйдет оттуда и
увидит свет.
— Конечно! — подтвердил Сергей Степаныч. — А я сегодня думал ехать к вам до вашего еще приглашения; вы давно
видели Василия Михайлыча Попова? [Попов Василий Михайлович (ум. в 1842 г.) — сектант,
директор Особенной канцелярии А.Н.Голицына.]
— Ну, на это у меня и денег не хватит, — ответил Передонов, не замечая насмешки, — я не банкир. А только я на-днях во сне
видел, что венчаюсь, а на мне атласный фрак, и у нас с Варварою золотые браслеты. А сзади два
директора стоят, над нами венцы держат, и аллилую поют.
Чины идут, этого
директор не может отнять, — да что в них, коли никто не
видит.
— Ах, уж мы
видим, что до вас дошли эти глупые Передоновские выдумки. Но ведь вы знаете, он — совсем сумасшедший. Его
директор и в гимназию не пускает. Только ждут психиатра для освидетельствования, и тогда его выставят из гимназии.
Директором гимназии был И.И. Красов. В первый раз я его
увидел в классе так...
—
Видите ли, дорогой мой, — говорил он
директору, тяжело подымаясь вместе с ним на ступеньки станции, — нужно уметь объясняться с этим народом. Вы можете обещать им все что угодно — алюминиевые жилища, восьмичасовой рабочий день и бифштексы на завтрак, — но делайте это очень уверенно. Клянусь вам: я в четверть часа потушу одними обещаниями самую бурную народную сцену…
Когда Камашев хотел на другой день войти ко мне в комнату, мать моя не пустила его и заперла дверь и потом упросила
директора, чтобы главный надзиратель не входил ко мне при ней, говоря, что она не может равнодушно
видеть этого человека и боится испугать больного таким же обмороком, какой случился в доме г.
директора; он очень его помнил и согласился.
Сколько ни переменялось
директоров и всяких начальников, его
видели всё на одном и том же месте, в том же положении, в той же самой должности, тем же чиновником для письма, так что потом уверились, что он, видно, так и родился на свет уже совершенно готовым, в вицмундире и с лысиной на голове.
Значительный господин со звездою,
видя, что
директору не до него, раскланялся, и мы на свободе обо всем порасспросили друг друга, обо всем переговорили друг с другом.
Я бросился за ним, чтобы провести его в ложу
директора, предполагая, что он хочет показаться публике; но вдруг
вижу, что он спешит вон из театра.
Рассказав все это мне, Шушерин прибавил в заключение: «Ярба я никогда не стал бы играть добровольно; но вот
видишь ли, любезный друг, какая штука: дирекция мне нужна вперед, а Кокошкина
директор очень уважает.
Был я на станции в прошлом месяце;
директор проезжал, так я его
видел.
На другой день, в воскресенье, он был в гимназической церкви и виделся там с
директором и товарищами. Ему казалось, что все они были заняты только тем, что тщательно скрывали свое невежество и недовольство жизнью, и сам он, чтобы не выдать им своего беспокойства, приятно улыбался и говорил о пустяках. Потом он ходил на вокзал и
видел там, как пришел и ушел почтовый поезд, и ему приятно было, что он один и что ему не нужно ни с кем разговаривать.
Я
видел, что мальчик при этом вздрогнул.
Директор тоже возмутился подобным самоунижением.
— Вы будете
видеть, как этот господин будет примерно наказан, — объяснил нам коротко
директор и сделал знак рукой сторожам.
На другой день, однако, я спросил одного из наших чиновников, бывшего моим товарищем в Казанской гимназии, А. С. Скуридина, которого Розенкампф очень любил: «Правда ли, что у нашего
директора есть какие-то сочинения умершего Вольфа?» Скуридин сначала запирался, говорил, что ничего не знает, а потом под великим секретом открылся мне, что это правда, что он
видел эти бумаги, писанные по-русски и самым неразборчивым почерком, что сам Розенкампф ни прочесть, ни понять их не может, что Скуридин кое-что переводил ему на немецкий язык, что это совершенная галиматья, но что Розенкампф очень дорожит бреднями сумасшедшего Вольфа и ни за что на свете никому не дает их.
Немного погодя она
видела, как он шел в паре в grand rond, и в этот раз он уже пошатывался и что-то выкрикивал, к великому конфузу своей дамы, и Аня вспомнила, как года три назад на балу он так же вот пошатывался и выкрикивал — и кончилось тем, что околоточный увез его домой спать, а на другой день
директор грозил уволить со службы.
Когда вошел он в гостиную, Алеша еще более удивился,
увидев, что, несмотря на простой серый фрак, бывший на
директоре вместо блестящих лат, все обращались с ним необыкновенно почтительно.
В другое время Алеша был бы очень рад приезду
директора, которого давно хотелось ему
видеть, потому что, судя по почтению, с каким отзывались о нем учитель и учительша, он воображал, что это должен быть какой-нибудь знаменитый рыцарь в блестящих латах и в шлеме с большими перьями.
Вообще по всему можно было
видеть, что фельдмаршал считал своего
директора за человека необыкновенного, которого надо было уважать; но тем не менее это не помешало им разойтись довольно смешно и, так сказать, анекдотически. Поводом к этому послужило их несогласие в оригинальном вопросе о самоварах, которым Иван Фомич Самбурский надумал дать государственную роль в истории.
Была между растениями одна пальма, выше всех и красивее всех.
Директор, сидевший в будочке, называл ее полаты-ни Attalea. Но это имя не было ее родным именем: его придумали ботаники. Родного имени ботаники не знали, и оно не было написано сажей на белой дощечке, прибитой к стволу пальмы. Раз пришел в ботанический сад приезжий из той жаркой страны, где выросла пальма; когда он
увидел ее, то улыбнулся, потому что она напомнила ему родину.
— Помилуйте! — волновался губернатор, — я из крайней необходимости учреждаю над школой административный надзор, поручаю его человеку, лично известному мне своею благонамеренностью, человеку аттестованному с самой отличной стороны
директором гимназии, человеку способному и прекрасному педагогу, а его преосвященство вмешивается в дело и
видит в этом распространение каких-то зловредных идей, а сам вступается за господина, который устраивает антиправительственные демонстрации!
«Заметил, подлец! — подумал Пустяков. — По роже
вижу, что заметил! А он, мерзавец, кляузник. Завтра же донесет
директору!»
— Вот что, Сергей Капитоныч, — сказал
директор. — Вы извините… Не мое это дело, но все-таки я должен дать понять… Моя обязанность…
Видите ли, ходят слухи, что вы живете с этой… с кухаркой… Не мое это дело, но… Живите с ней, целуйтесь… что хотите, только, пожалуйста, не так гласно! Прошу вас! Не забывайте, что вы педагог!
Небывалое дело.
Директор наш Куликов устроил на масленице в гимназии бал, — с приглашенными гимназистками, с угощением, с оркестром музыки. Необычно было
видеть знакомые коридоры, по которым двигались разряженные барышни,
видеть классы с отодвинутыми партами, превращенные в буфеты, курительные, дамские комнаты.
Директору поклонился сухощавый блондин с лысиной, в цветном галстуке. Палтусов уже
видел его, но по имени не знал.
В директорской ложе я
вижу бледного, как смерть, несмотря на грим, Боба и самого
директора, холеного, красивого высокого барина-аристократа.
—
Директора не было в театре во время трагедии, стало быть, он не
видел нашей игры. Пришел только сейчас.
— Назначьте меня
директором над прачками, ваше величество, — заметила серьезно княгиня Дашкова, — и вы
увидите, с какою ревностью я буду вам служить. Я не посвящена в тайны этого ремесла, но ошибка, могущая произойти от этого, ничего не значит в сравнении с теми вредными последствиями, которые повлечет за собою каждый промах, сделанный
директором академии наук…